– Хорошо, я зайду к тебе, – и повесил трубку.

Когда Сонни вернулся к телефону, чтобы самому позвонить, Пэтси как раз говорил тестю:

– Папа, постарайся быть здесь завтра. Я буду занят большую часть дня.

Глава 7

Бюро по борьбе с наркотиками Нью-Йоркского управления полиции располагалось на втором и третьем этажах старого здания Первого полицейского участка, которое приютилось на короткой узкой улочке Олд Слип, у юго-западной оконечности Манхэттена, в нескольких кварталах от финансового центра. Старый Слип и в самом деле, состоял из двух параллельных, вытянутых в направлении запад – восток улочек – каждая длиной только в два квартала – соединяющих улицы Уотер и Саут, что вдоль реки Ист Ривер, и разделенных посередине ещё более узкой улочкой, под названием Франт Стрит.

Первый полицейский участок занимал небольшое квадратное здание у речного конца улицы. Это было мрачное сооружение серого камня, датированное концом прошлого или началом нынешнего века. Комнаты, обшитые потемневшими деревянными панелями, с высокими потолками, украшенными выцветшей зеленой лепниной, и скудной мебелью на вытоптанном полу, вызывали в памяти полицейские участки в фильмах тридцатых годов. С улицы здание было окружено невысокой, до пояса, деревянной изгородью, миновав которую можно было открыть главные двери, а за ними скрывался высокий массивный стол, над которым возвышались голова и плечи сержанта в голубой форме, его глаза смотрели на каждого входящего с такой печалью, словно все это глаза бы его больше не видели.

Остальная часть этажа, скрытая от взгляда, была занята шкафчиками патрульных, хозяйственными помещениями, офисами, комнатами для допросов и камерами для заключенных. Покрытая трещинами деревянная лестница с тяжелыми перилами красного дерева вела на второй этаж в комнаты детективов и в стрелковый тир. На лестничной площадке второго этажа палец, грубо намалеванный на черно белом плакате с надписью: "БЮРО ПО БОРЬБЕ С НАРКОТИКАМИ", указывал вверх по лестнице.

Площадка третьего этажа почти ничем не отличалась от предыдущей. Туалет, выходивший на лестничную площадку, соседствовал со сравнительно новым бачком с питьевой водой и пробковыми досками для объявлений, заклеенными розыскными листами, фотографиями и рисунками отвратительных физиономий преступников, находящихся в розыске, отпечатанными на ротаторе бюллетенями и примостившимися в уголке рукописными извещениями о деятельности Полицейской благотворительной ассоциации и предстоящих товарищеских матчах.

Направо от центрального коридора находилась большая комната, скорее, зал, разделенный перегородками на уровне глаз на маленькие отсеки, способные вместить один-два стола. Половина из них в любое время была занята аккуратно одетыми мужчинами, главным образом, молодыми. Они спокойно беседовали по телефону, изучали стопки машинописных листов или переписывали свои каракули, превращая их в официальные рапорты. Главный признак, объединявший их – тупорылый револьвер тридцать восьмого калибра, спрятанный у каждого в кобуре на бедре, а также лишенные эмоций лица. Что же касается всего остального, если вдруг они все одновременно встанут и выйдут на улицу, то ничем не будут отличаться от окружающей толпы.

Некоторые одеты в джинсы и кожаные куртки, некоторые в разномастные, но опрятные спортивные костюмы, другие в строгие деловые костюмы с галстуком, несколько человек носили супермодные свингеры. Одни были светловолосые англосаксы, другие – смуглые латиноамериканцы, было также несколько негров. Стрижки были представлены в широком ассортименте: от короткого бобрика до длинных локонов. Парни были высокие и низкие, худые и тучные. Немногие походили на копов, зато многие были тайными агентами, задействованные на долгую перспективу и открыто орудующими в сетях наркобизнеса, выдавая себя за наркодельцов. Другие толкались среди продавцов и потребителей зелья. Были среди них и те, кто относился к внутреннему персоналу Бюро.

Офис заместителя главного инспектора Кэри в дальнем углу был полностью огорожен. В нем стоял большой старый стол, книжный шкаф, одно окно помещалось высоко в стене, другое глядело поверх виадука Саут Стрит на причалы, вытянувшиеся поперек Ист Ривер в сторону Бруклина. На одной из стен, прямо у двери, так что шеф мог видеть её прямо из-за стола, висела большая черная доска со списком действующих сотрудников Бюро. На квадратном плакате со стороной в четыре фута, на стене слева, от руки была начерчена разветвленная схема того, чего ни один "коп" публично не признавал: схема мафии Соединенных Штатов. Одну из ветвей-фамилий возглавлял Анджело Туминаро.

Когда новый комиссар полиции Стивен Кеннеди в 1958 году поставил Эда Кэри во главе Бюро по борьбе с наркотиками, подразделение влачило жалкое существование из-за недостаточного внимания прежнего руководства Управления полиции. Наркотики не играли существенной роли в проблеме преступности вплоть до окончания второй мировой войны. До войны правонарушения, связанные с наркотиками, находились под юрисдикцией так называемой Полиции нравов, наряду с азартными играми, проституцией, порнографией и другими социальными пороками. Специальное подразделение по борьбе с наркотиками появилось в конце сороковых годов, когда стало очевидным, что международная мафия обратила пристальное внимание на контрабанду наркотиков как чрезвычайно выгодное средство финансирования не только своих бесчисленных нелегальных предприятий, но и легальной коммерции. Позднее подразделение было переименовано в Бюро по борьбе с наркотиками, состоящее из пары дюжин полицейских, хотя бы немного слышавших о хитроумных способах контрабанды и обязанных на практике им противостоять.

Бюро быстро разрасталось в тщетных попытках не отстать от грандиозного роста масштаба контрабанды наркотиков через Нью-Йорк. Город стал наркоцентром западного полушария. Больше половины потребителей наркотиков в Соединенных Штатах обитали в районе мегаполиса, и от семидесяти пяти до восьмидесяти процентов нелегального ввоза наркотиков осуществлялось через морской порт и аэропорт Нью-Йорка.

К середине пятидесятых годов Бюро по борьбе с наркотиками имело в своем составе больше двухсот человек, около одного процента всего состава полиции. Но результаты их деятельности были обескураживающе малы. Растущая потребность в наркотиках и жажда баснословных барышей для мафиозных лидеров увеличивала поток поставок, в котором захлебнулись правоохранительные органы. Превентивная борьба утонула в бесконечных и часто бесполезных схватках с уличными продавцами и заказчиками, но на поверку оказывающимися лишь случайными источниками зелья.

В то время между руководителями полиции существовали расхождения в вопросе о связи внушительного роста преступности со стремительным увеличением контрабанды наркотиков. Высшие чины полиции придерживались различных теорий, но преобладало стремление преуменьшать фактор наркотиков в пользу испытанной тактики наступления на преступность широким фронтом. Когда в 1958 году Кэри встал во главе Бюро, численность его сотрудников сократилась до 164 человек. Моральный уровень был не на высоте: он обнаружил, что многие сотрудники разочарованы внешней бесплодностью своих усилий. Они ограничили свою деятельность проведением арестов. Очень немногие проявляли инициативу и энергию, не ограничиваясь формальным выполнением обязанностей.

Но у Кэри было несколько факторов, работавших на него в деле создания новой команды. Самое главное, – он был фаворитом комиссара Кеннеди, умного и волевого руководителя, искренне убежденного, что именно наркотики порождают преступность, как организованную, так и бытовую. Кеннеди дал Кэри полную свободу в реорганизации Бюро и в живописании общественности того зла, с которым они столкнулись.

Новому шефу понадобился почти год, чтобы изучить своих людей, убирая при этом одних и принимая других. Он начал формировать и выращивать небольшую группу из самых целеустремленных и энергичных детективов, превратив её в элитную команду, названную Специальным разведывательным подразделением, единственной задачей которого стало не рутинное преследование уличной торговли наркотиками, а крупные цели: преследование и уничтожение воротил наркобизнеса – и чем выше уровнем, тем лучше.